Тайное захоронение тела террориста нарушает права его семьи - ЕСПЧ

В Европейский суд по правам человека обратилась некая Гацалова с жалобой на то, что тело её погибшего мужа не было возвращено семье для захоронения.

Суть дела

Муж заявительницы, как и большая часть других нападавших, был убит в ходе вооруженного нападения на УФСИН 13 октября 2005.

Тело мужчины было опознано, опознание было подтверждено и результатами ДНК-теста. Однако возвращать тело для захоронения никто не торопился. На запросы Заявительницы следовали либо тишина, либо письма с отклонением требования.

22 июня 2006 года были кремированы тела девяноста пяти предполагаемых террористов. Кремация состоялась в соответствии с решением от 15 мая 2006 года не возвращать тела погибших их семьям. Но ни жена убитого, ни кто-либо из родственников не были оповещены ни о принятом решении, ни о кремации.

8 февраля 2010 года Главное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации ответило, что решение от 13 апреля 2006 года не является ни незаконным, ни необоснованным. Заявительница была проинформирована о том, что тайное захоронение тела ее мужа было произведено в полном соответствии с национальным законодательством и в соответствии с решением от 15 мая 2006 года. Следственный орган также разъяснил, что заявительнице не может быть предоставлен доступ к материалам уголовного дела, поскольку она не имеет процессуального статуса в соответствующем уголовном производстве.

Кроме того, в 2007 году Конституционный суд заявил, что положение о погребении ли, смерть которых наступила в результате пресечения совершённого ими террористического акта вполне соответствует Конституции.

Позднее Заявитель обратилась в Страсбургский суд с жалобой на предполагаемое нарушение статей 8 и 13.

Позиция суда

Ссылаясь на статью 8 Конвенции, заявительница жаловалась на отказ властей вернуть тело ее умершего мужа.

Статья 8 Конвенции гласит следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение своей частной и семейной жизни, своего жилища и своей корреспонденции.

2. Вмешательство государственной власти в осуществление этого права не допускается, за исключением случаев, предусмотренных законом и необходимых в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, общественной безопасности или экономического благополучия страны, в целях предупреждения беспорядков или преступлений, охраны здоровья или нравственности, защиты прав и свобод других лиц.”

Судьи ЕСПЧ пришли к выводу, что сложившаяся ситуация — это вмешательство в частную и семейную жизнь. Такое вмешательство было осуществлено в связи с необходимостью предотвращения беспорядков и защиты прав и свобод других лиц. Однако государство нашло несправедливый баланс между обществом и семьёй погибшего, и, следовательно, вышел за рамки любого допустимого усмотрения в этом отношении.

Из этого следует, что в результате решения от 15 мая 2006 года было нарушено право заявительницы на уважение ее частной и семейной жизни, гарантированное статьей 8 Конвенции.

Кроме того, заявительница жаловалась на отсутствие эффективного средства правовой защиты в связи с отказом властей вернуть тело ее умершего мужа.

Статья 13 Конвенции предусматривает:

“Каждый, чьи права и свободы, изложенные в Конвенции, нарушены, имеет эффективное средство правовой защиты в национальном органе, независимо от того, что нарушение было совершено лицами, действующими в официальном качестве.”

Суд счел, что правительство не смогло продемонстрировать эффективный судебный контроль, что демонстрирует нарушение статьи 13 в совокупности со статьёй 8.

Так, по мнению Суда, в деле имеются нарушения статей 8 и 13. Но Заявитель обращала внимание также на статью 9. Лишь один из судей решил, что нарушение данной статьи всё же имеется, что и выразил в своём частном особом мнении.

Особое мнение судьи

Статья 9 закрепляет право каждого на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.

«Одно дело – не возвращать тело семье; совсем другое – распорядиться телом таким образом, который, по утверждению заявительницы, несовместим с основными принципами ее религии», - отмечает судья.

Он также привёл в пример ситуацию, когда мнение религиозных общин учитывалось при создании проекта, разрешающего кремацию вопреки прямому желанию умерших и их ближайших родственников в период распространения COVID-19.

Так, судья указал на необходимость обеспечивать соблюдение обязательств, взятых на себя государствами-участниками, и отстаивать все основные права, гарантированные Конвенцией.

ЧИТАЙТЕ ДАЛЕЕ:

В решении АСГМ найдена приписка "НО НЕ УВЕРЕНА"

Новые подробности по делу о стрельбе в школе Казани

Суд вынес приговор юрисконсульту, "подставившей" судью Царёва