ЕСПЧ обнаружил нарушения в рассмотрении дела о жестоком обращении полицейских с задержанным

16.06.2021

Европейский суд по правам человека уже не малое количество раз рассматривал дела о превышении полицейскими должностных полномочий. Чаще всего это выражается в применении насилия к задержанному. Известны и случаи «выбивания» признания в совершении преступления из невиновного человека. Именно такой случай был рассмотрен ЕСПЧ по делу «Баровов против России».

Фабула дела

В далёком 1998 году отделом по борьбе с экономической преступностью проводились оперативно-розыскные мероприятия по установлению лиц, которые причастны к передаче третьему лицу фальшивой пятидесятирублёвой купюры. В какой-то момент выбор заместителя начальника отделения, оперативного сотрудника и ещё одного неопределенного лица пал на Заявителя. Доставив его в отделение милиции, мужчины заставили признаться задержанного в преступлении. В частности, они неоднократно били и пинали его. Заявитель признался.

Забегая вперёд заметим, что уже в 2001 году уголовное дело в отношении пострадавшего было прекращено ввиду отсутствия в его действиях признаков преступления.

Через пару дней после задержания Заявителя доставили к прокурору для дачи разрешения на содержание под стражей, где он и сообщил о жестоком обращении. Прокурор распорядился освободить заявителя и возбудить уголовное дело. С этого момента началась история с бесконечными попытками доказать вину сотрудников милиции.

В тот же день Заявителя осмотрел эксперт Иркутского областного бюро судебно-медицинской экспертизы. В ходе осмотра обнаружилось множество кровоподтёков, ушибов и ссадин. Подтвердился перелом рёбер, закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга и разрыв селезёнки. По словам эксперта, травмы были нанесены твёрдым тупым предметом.

С тех пор производство множество раз было возбуждено и прекращено, проведён ряд дополнительных экспертиз. Всё это привело к тому, что в 2003 году следователь прокуратуры прекратил производство по делу в отношении сотрудников милиции, на которых указал заявитель, за непричастностью к насилию. В 2005 году решение о приостановлении расследования вновь было отменено. Кроме того, Генеральная прокуратура указала, что заключения экспертов содержат многочисленные противоречия. В 2008 году фигурантам дела вновь предъявлено обвинение. К слову, в ходе следствия были утрачены некоторые доказательства.

Наконец, в 2010 году суд признал полицейских виновными и приговорил к пяти годам лишения свободы и запрету занимать определенные должности в МВД на три года. НО. Суд также освободил их от уголовной ответственности в связи с истечением установленного законом десятилетнего срока, вследствие чего они были освобождены от отбывания наказания.

Суд счел, что в реальном лишении свободы сотрудников полиции нет необходимости, учитывая длительный период времени (более десяти лет), прошедший с момента совершения преступления, и тот факт, что за это время против них не было возбуждено уголовное или административное дело. Поэтому он приостановил их наказание и назначил им испытательный срок в четыре года. В 2018 году прекращено производство и в отношении третьего лица ввиду истечения срока давности, несмотря на то, что, хотя заявитель опознал третьего человека, официального опознания проведено не было.

В 2011 году заявитель подал гражданский иск против государственных органов, требуя компенсации в размере 2 500 000 российских рублей за необоснованную длительность разбирательства по уголовному делу в отношении сотрудников полиции. Суд лишь частично согласился с требованиями пострадавшего и назначил ему компенсацию в размере 350 000 рублей.

Изучение вопроса ЕСПЧ

В итоге Заявитель обратился в ЕСПЧ с жалобой на то, что расследование жестокого обращения с ним в полиции не было эффективным, и что его права не были защищены. Наказание сотрудников полиции не было соразмерно страданиям, которые он перенес в результате жестокого обращения. Свои слова мужчина подкреплял статьёй 3 Конвенции, гласящей, что никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Суд указал, что в случае, если человек выдвигает аргументированное утверждение, что он подвергся серьезному жестокому обращению со стороны полиции или других подобных агентов государства незаконно и в нарушение статьи 3, это положение подразумевает, что должно быть проведено эффективное официальное расследование. Основной целью такого расследования является обеспечение эффективного применения внутренних законов, запрещающих пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание в случаях, связанных с государственными агентами или органами, и обеспечение их ответственности за жестокое обращение, имевшее место под их ответственностью.

Кроме того, ЕСПЧ отметил, что властям потребовалось почти двенадцать лет - неоправданно долгий период времени - для проведения предварительного расследования и судебного разбирательства в рамках уголовного процесса, который завершился осуждением двух сотрудников полиции, подвергших заявителя жестокому обращению. При этом один из трех лиц, совершивших жестокое обращение с заявителем, так и не был официально установлен и обвинен, несмотря на просьбы заявителя, который сам его опознал.

Страсбург не был удовлетворён аргументами судов касательно смягчающих обстоятельств, т. к. совершённое сотрудниками милиции преступления относится к категории особо тяжких. Вызвало некоторое негодование и отсутствие указаний на принятые дисциплинарные меры в отношении сотрудников и на их отстранение от службы на время уголовного разбирательства.

«Освободив сотрудников от уголовной ответственности по одной применимой норме Уголовного кодекса и наказав их условным сроком лишения свободы по другой, спустя более двенадцати лет после их противоправных действий, и никогда не привлекая их к дисциплинарной ответственности, государство фактически способствовало развитию у сотрудников правоохранительных органов чувства безнаказанности и отсутствию критического отношения к своим поступкам», - замечает суд.

Таким образом, ЕСПЧ постановил, что в данном случае имело место нарушение статьи 3 Конвенции.