Определение Верховный Суд Республики Бурятия

Верховный суд Республики Бурятия скрывает подлог процессуального документа совершенный районным судом г. Улан - Удэ.

Лакмусовое дело для Верховного суда Бурятии

В газете «МК» в Бурятии» № 46 (www.mk.ru) появилось сообщение о том, что Верховный суд Бурятии признан самым скрытным в России. В том, что Верховному суду РБ есть что скрывать и он скрывает, мне пришлось убедиться на личном опыте.

Моё дело представляет собой пример того, что люди, стоящие у вершины судебной власти Бурятии, часто пересекают линию законности, считая, что наделены такими полномочиями. И подчиняют своим интересам и амбициям всю структуру судебной и прокурорской власти. Закон, теоретически объективный, на практике извращается и применяется судьями Верховного суда Бурятии, у многих из которых свое видение и свои понятия, не имеющие ничего общего с интересами службы.

Эта история, пронизанная ложью от ВС Бурятии, началась в 1997 г., когда в судеб- ном порядке был удовлетворен мой иск к организации, задолжавшей мне денежную сумму, необходимую и достаточную для покупки квартиры, и которую я не получил из-за того, что судебный пристав-исполнитель Волков М.Н., поставленный в известность о решении суда, игнорируя мои требования исполнить определение суда, умышленно бездействовал при наличии реальной возможности исполнить это решение. В декабре 1997 г. Советский суд г. Улан-Удэ письменно сообщил, что должник рассчитался с кредиторами. Документ подписан этим же судебным приставом, удостоверившего собственное бездействие.

В соответствии с частями 1 и 2 статьи 6 Федерального Конституционного закона от 31.12.1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе РФ» и постановлением Президиума ВАС РФ от 14.12.2010 г. № 8893/10, от 08.10.2011 г. № 5558/11, вступившие в закон- ную силу акты федеральных судов, мировых судей и судов субъектов Российской Федерации обязательны для всех без исключения органов государственной власти

Таким образом, принцип обязательности исполнения судебных актов предполагает безусловное их исполнение органами государственной власти. Позиции ФКЗ «О судебной системе РФ» и Президиума ВАС РФ полностью совпадают с положениями статьи 6 Европейской Конвенции.

Поскольку обязательность исполнения судебных решений является неотъемлемым

элементом права на судебную защиту, неисполнение судебного акта, исполнение ко- торого гарантировано законодательными документами РФ и статьей 6 Европейской Конвенции, рассматривается как нарушение права на справедливое правосудие. Отмечаю, что нарушение права на исполнение судебного акта имело место по причинам, не зависящим от истца.

Согласно статьям 199, 208 Гражданского Кодекса РФ, сроки исковой давности не распространяются на требования о защите права. 28 июля 2002 г. я обратился в суд

Советского райна г. Улан-Удэ с жалобой на бездействие судебного пристава. В жалобе я просил суд признать умышленное бездействие пристава незаконным и нарушением права на исполнение решения суда, вступившего в законную силу.

В данном случае речь идет о защите права на судебную защиту, гарантированную частью 1 статьи 46 Конституции РФ.

Стоило посмотреть «судебное представление», устроенное федеральным судьей

Эрхетуевой О.М. в отсутствие ответчика Волкова, представление, заключающееся в полнейшем игнорировании положений статей Конституции РФ, Европейской Конвенции, других федеральных законов. Судья сочла достоверными и достаточными заочные письменные показания ответчика о якобы отсутствии обоснованности заявленных истцом требований, причем под заочными показаниями пристава имеются в виду ничем не подтвержденные уверения, которые в называются оговором. У судьи и тени сомнения не возникло по поводу явного противоречия между голословными заочными уверениями ответчика и официальным документом, удостоверяющим расчет должника с кредитора- ми, произведенный в 1997 г., документом, выданным этим же районным судом, подписанного этим же судебным приставом. Определением от 23 сентября 2002 г. суд отказал в удовлетворении просьбы о признании умышленного бездействия пристава незаконным.

В судебном процессе ярко высветился обвинительный уклон правосудия РБ в случае защиты гражданином своих неотчуждаемых прав и свобод, уклон, неразрывно связанный с проблемой извращения судьей смысла федеральных законов, активно- го собирания юридически неприемлемых предположений, обвиняющих истца, и их обоснования с применением запрещенных приемов доказывания, включая подлог протокола судебного процесса и фабрикацию доказательств.

Так называемое «судебное разбирательство» больше всего смахивало на игру с профессиональным карточным игроком, только вместо крапленых карт судья оперировала юридически неприменимыми доказательствами, подрывающими саму идею обязательности исполнения судебного решения, идею судебной защиты прав и свобод человека, гарантированных Конституцией РФ и Европейской Конвенцией, и собственными произвольными озарениями и домыслами, полностью отвергающими общепризнанные принципы и нормы

национального и международного права.

Особого внимания заслуживает то, что в отсутствие надлежащего ответчика

судья выступила в его роли, что полностью отвергает общепризнанную идею равенства и состязательности сторон судебного процесса, презумпцию невиновности, беспристрастность, возможность защиты истцом своего права на справедливый суд, поскольку в этом случае функцию ответчика принимает тот, кто правомочен принимать решения, то есть суд.

Примечательно, что мне отказали в выдаче копии протокола судебного разбирательства,

а разрешили только прочитать. Тогда и было обнаружено, что, растоптав все юридические, этические принципы и нормы, судья ввела в игру «джокер» - подложный протокол

судебного процесса. («Джокер» - особая дополнительная карта в колоде, которой можно

заменить любую карту). Представленный судом протокол является абсолютно идентичной копией соединенных текстов искового заявления и дополнения к нему, поданного

суду после завершения разбирательства, необсуждавшегося, введенного судом в протокол. Причем текст судебного протокола абсолютно точно повторяет грамматические

ошибки, описки, содержащиеся в текстах, составленных истцом. Только одно это неопровержимо доказывает, что протокол является копией текстов истца.

В «протоколе» полностью отсутствует действительное содержание процесса, в том

числе отсутствует фиксация неудобных для суда ходатайств, заявлений, аргументов, озвученных мной в процессе, имеющих определяющее значение для итога рас-

смотрения дела о защите неотчуждаемого права человека на исполнение решения

суда.

В «замечаниях на протокол» я письменно указал, что протокол является копией текстов, составленных мной, и не содержит действительного содержания судебного разбирательства. Правильность замечаний была удостоверена надписью судьи «Удостоверяю правильность» и росписью. Этим судья признала и удостоверила подлог документа.

Заявление истца о подлоге документа, совершенном районным судом, является для ВС

веским основанием для расследования этого заявления, поскольку этот случай имеет все

признаки служебного подлога, предусмотренные статьей 292 УК РФ. Тем более, что Ев-

ропейский Суд в своих решениях постоянно декларирует обязательность расследования

всех заявлений любой стороны судебного процесса.

В кассационной инстанции ВС Бурятии я устно и письменно заявил о подлоге процессуального документа и на этом основании просил отменить определение от 23 сентября

2002 г. или назначить экспертизу протокола. ВС Бурятии, проигнорировав мои заявление

и доказательства подлога; признание подлога судьей, своим определением от 18 ноября

2002 г. не только не отменил заведомо неправосудное определение от 23 сентября

2002 г., а признал его законным.

Напрашивается единственный вывод: - правосудие в лице ВС Бурятии, признав законным судебное определение, принятое с применением подлога протокола, вышло на принципиально новый уровень развития, то есть беспредела.

Мало того, в определении ВС Бурятии от 18 ноября 2002 г. присутствует фраза:

«Ссылки на иные обстоятельства (т.е. на подлог), направлены на другую оценку доказательств, что также не может служить основанием для отмены решения суда»,

являющаяся четкой установкой для подчиненных судов отказывать в удовлетворении

заявлений истца, связанных с просьбой о назначении экспертизы протокола.

Эта фраза неопровержимо подтверждает переход ВС РБ к качественно новому уровню

беспредела, то есть ВС Бурятии оформил «заказ» на «отстрел» истца.

Районный судья бесстрашно идет на подлог документа, то есть она ничего не боится,

включая резонные обвинения в пристрастии, в профессиональной непригодности. Иными словами, судья, представив подложный протокол, была уверена в лояльности Верхов-

ного суда, надзорного суда, квалификационной коллегии судей, прокуратуры РБ, то есть

тех органов, в которые безрезультатно обращался истец в поисках справедливости. А те,

в свою очередь, уверены в услужливости судьи, так как их системные, обоснованные

ничтожными доказательствами, запрещенными законом к использованию, отказы в

назначении экспертизы документа, обязательное назначение которой гарантировано частью 2 статьи 24 Конституции РФ, статьей 13 Европейской Конвенции, иллюстрируют

стремление высшего эшелона правоохранительных органов Бурятии скрыть служебный

подлог, квалифицированный статьей 292 УК РФ, что лучше любого другого неопровержимо подтверждает наличие в высших кругах правоохранительных органов Бурятии

круговой поруки, имя которой – коррупция.

Понятие «коррупция» гораздо более широкое, чем мы привыкли думать, речь идет об

одной из форм злоупотребления властью, а именно о «преференциях так называемым

людям из своей закрытой касты». Не надо забывать, что коррупция многогранна–это и

административно-правовые нарушения, и гражданско-правовые дела, а подлог, совершенный Советским судом, последующее сокрытие подлога Верховным судом, Председателем Советского суда, прокуратурой РБ, выраженные в отказах назначения экспертизы документа, выдачей ВС Бурятии «заказа» на «отстрел» истца, попытки введения его в

заблуждение – крайние пределы проявления коррупции.

В конкретном деле отчетливы явные признаки коррупции, заключающиеся в:

- очевидном превышении служебных полномочий Верховным судом РБ для сокрытия подлога в интересах отдельного судебного чиновника;

- системности действий и решений Верховного суда РБ, знающего о подлоге документа,

и, тем не менее, наложившего и поддерживающего запрет на назначение экспертизы

подложного протокола;

В итоге мне пришлось обратиться к независимому профессиональныму лингвисту, научному сотруднику университета, чтобы доказать, что подлог документа имел место

быть, что подлог вполне устраивает Верховный суд, надзорную инстанцию ВС, квалификационную комиссию судей, прокуратуру РБ.

Независимый профессионал однозначно подтвердил подлог протокола, но его вывод не

может быть процессуальным доказательством подлога, так как получен мной в внесудебном порядке.

К другим обстоятельствам в части доказывания накопления нарушений права на справедливый суд, (в смысле п. 1 ч. 1 статьи 73 УПК РФ) относится причинная связь между

отказом судьи в удовлетворении ходатайства истца о вызове и обязательном участии в

процессе ответчика Волкова М.Н., и последствиями, связанными с нарушением этого требования статей 5, 6 ФЗ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и

свободы граждан», приведшие к отсутствию равноправия и состязательности сторон процесса. Мотивировочная часть определения от 23 сентября 2002 г., неотделимая от постановочной части, отчетливо показывает, что судья, действовала в интересах ответчика.

В определении от 18 ноября 2002 г. Верховного суда отчетливы и другие связи – связи,

соединяющие другие факты нарушения права истца на справедливый суд, отрицающие

общепризнанные принципы, нормы национального и международного права, в частности,

связанные с нарушением статьи 13 Европейской Конвенции, части 2 статьи 24 Конституции РФ и созданием недоступа к объективной информации и, соответственно,

недоступа к справедливому суду, что запрещено статьей 6 Конвенции, частью 1 статьи 46 Конституции РФ.

Стремление ВС РБ скрыть должностной подлог предопределило продолжающееся накопление нарушений Верховным судом Бурятии права истца на справедливый суд.

ВС Бурятии сам себя загнал в юридический тупик и в итоге довел ситуацию до абсурда.

Пример - выполнение «заказа» ВС РБ иллюстрируется тем, что все последующие после

определения Верховного суда РБ от 18 ноября 2002 г., признавшего законным заведомо

неправосудное определение от 23 сентября 2002 г., судебные отказы в назначении экспертизы обоснованны ссылкой на определение ВС.

Кроме требований части 2 статьи 24 Конституции РФ, статьи 13 Конвенции, обязываю-

щих судебные органы обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и

материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, мои просьбы о наз-

начении экспертизы основаны на требовании статьи 60 ГПК РФ. Эта статья дает единственно возможный выход из сложившейся ситуации абсурда, поскольку если основные

законы, установленные Конституцией РФ защищаюшие общепризнанные права и

свободы человека, умышленно не выполняются Верховным судом Бурятии, значит

идет профанация этих законов. Статья 60 ГПК РФ в приказной форме требует, что:

«Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены оп-

ределенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими до-

казательствами».

Дело в том, что в этом случае доказательства отрицания подлога, приведенные судом, по

закону должны быть основаны на принципе:- оценка доказательств по внутреннему убеждению. Это означает, что наличие или отсутствие подлога, являющегося причиной спора,

должно выясняться исключительно предусмотренными законом средствами, отчего по-

является убеждение, основанное на применении специальных познаний ( лингвистическая экспертиза). В любом случае, все нормы о допустимости доказательств направлены на обеспечение их достоверности. Поэтому статья 60 ГПК РФ имеет норму, отсы-

лающую к материально-правовым источникам: обстоятельства дела, котороые по закону должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут

подтверждаться никакими другими доказательствами.

Сложившаяся ситуация именно такова, что требует проведения экспертизы, поскольку,

по закону, выводы, сделанные лицом (ми), не обладающим специальными познаниями по тем вопросам, по которым требуется экспертное исследование, доказательственного значения не имеют.

Для сгущения ситуации абсурда Председатель Советского суда Быкова Т.И., в ответ на

мое обращение к бывшему Председателю ВС Бурятии Хориноеву А.О. с просьбой о рассмотрении возможности назначении экспертизы в компетентном учреждении, выдала

юридически ничтожную справку о том, что «заявление о подлоге было предметом

обсуждения судебной коллегии ВС и признаков фальсификации судебных документов не обнаружено», чем подставила коллегию, предоставив истцу основание для обвинения всего состава коллегии ВС РБ в умышленном введении заявителя в заблуждение.

Самодельная справка, выданная Быковой Т.И., юридически ничтожна, так как статья

60 ГПК РФ в жесткой форме требует назначения экспертизы протокола, назначение которой блокируется «заказом» ВС РБ от 18 ноября 2002 г.

Состав коллегии ВС Бурятии имеет дипломы юристов, поэтому внезапное превращение всего состава коллегии ВС в дипломированных экспертов - лингвистов, кроме удивления,

вызвать ничего не может, поскольку это превращение – сомнительный прием.

Выяснилось, что для того, чтобы иметь право отрицания факта подлога документа, подтверждение или отрицание которого по своей природе полностью относится к области

лингвистики (филологии), всему составу ВС необходимо, как минимум, одновременно

иметь следующее:

- высшее филологическое образование;

- научные разработки и подтвержденную научную степень в области филологии;

- работу профессионального лингвиста в высшем государственном образовательном

учреждении;

Ни один член коллегии ВС не отвечает ни одному из указанных требований. Следовательно, в свете требований закона, определение ВС от 18 ноября 2002 г. в части:

«Ссылки на иные обстоятельства (на подлог) направлены на другую оценку дока-

зательств, что также не может служить основанием для отмены решения суда»

является ничем иным как «заказом» от ВС, но никак не «экспертным выводом» Верхов-

ного суда Республики Бурятия.

В соответствии с частями 1, 2 статьи 55, статьи 60 ГПК РФ, самодельное доказа-

тельство, созданное ВС 18 ноября 2002 г. , не имеет юридической силы и не может

быть положено в основу решения последующих судов. Тем не менее, это ничтожное

доказательство было применено при последующем осуществлении правосудия, воп-

реки требованию части 2 статьи 50 Конституции РФ, запрещающей использование

доказательства, полученного с нарушением закона, и в дальнейшем послужившего

основанием для всех судебных отказов в назначении экспертизы.

Примечательно, что ВС РБ в своих определениях старается не упоминать причину су-

дебного спора, которую я постоянно поднимаю, уклоняется от обсуждения опасной темы

подлога, изящно переводя обсуждение на другие, безопасные для него причины отказа в

отмене определения от 23 сентября 2002 г. и в итоге облекает опасную тему подлога в

якобы юридически приемлемую упаковку.

Свежий пример: 21 августа 2013 г. ВС отказал в отмене определения Советского суда

от 11 июля 2013 г., не удовлетворившего просьбу об отмене определения от 23 сентября

2002 г. по вновь открывшемуся обстоятельству. Вновь открывшимся обстоятельством

явилось то, что ВС РБ не имеет ни специальных познаний, ни законных полномочий для

отрицания подлога без назначения экспертизы, требуемой статьей 60 ГПК РФ. Тем бо-

лее, что ВС уже доказал свою заинтересованность в сокрытии служебного подлога.

В определении от 21 августа 2013 г. ВС РБ подробно расписал список причин отказа, ука-

занные в статье 392 ГПК РФ, который не подлежит расширительному толкованию. В спи-

ске отсутствует причина, заключающаяся в подлоге судом документа. Следовательно,

по логике ВС Бурятии, подлог процессуального документа районным судом не яв-

ляется основанием для отмены решения суда. Законодатель не ввел подлог в список

статьи 392 ГПК РФ только потому, что подлог документа - действие, которое никто и

ни при каких обстоятельствах не вправе совершать, тем более суд. По этой причине

подлог, совершенный Советским судом, и сокрытие («крышевание») подлога ВС

Бурятии предусмотрены статьями 292, 285, 286, 305 УК РФ. Верховный суд РБ не мо

жет не знать об этом. Кроме того, часть 1 статьи 55 Конституции РФ указывает, что:

Перечисление в Конституции РФ основных прав и свобод не должно толковаться как от-

рицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека. Налицо очеред-

ное извращение основного закона Верховным судом РБ.

ВС не имеет главного и единственно законного:- доказательства отсутствия подлога,

полученного в соответствии с требованиями части 2 статьи 24 Конституции РФ, статьи

13 Конвенции, статьи 60 ГПК РФ. Употребление в качестве доказательства отсутствия

подлога самодельных, поэтому незаконных доказательств, запрещенных к использова-

нию при осуществлении правосудия частью 2 статьи 50 Конституции РФ, – сомнительный

прием, направленный на введение истца в заблуждение с целью подавить его сопротив

ление.

Отказ в назначении экспертизы, назначение которой гарантировано частью 2 статьи 24

Конституции РФ, статьей 13 Европейской Конвенции, статьей 60 ГПК РФ блокируется и

поддерживается Верховным судом РБ, сопровождается отчетливо выраженными нера-

венством и произвольной правовой дискриминацией истца, запрещенными частью 1

статьи 19 Конституции РФ, cтатьей 14 Европейской Конвенции, являющейся составной

частью правоохранительной системы Российской Федерации.

Полагаю, что я достаточно ясно осветил положение дел в правоохранительной сфере РБ.

Надеюсь, что эта статья послужит предупреждением об общественной опасности полити-

ки Верховного суда Республики Бурятия для неопределенного круга лиц, защищающих

свои неотчуждаемые права и свободы. Вы должны знать какому риску подвергаетесь, об-

щаясь за правовой защитой в правоохранительные органы Бурятии.

В настоящее время я готовлю обращение в Президиум ВС РБ, последнего барьера, отде-

ляющего меня от обращения в Верховный суд Российской Федерации и, возможно, даль-

нейшего обращения в Европейский суд.

В свете слияния Высшего и Высшего арбитражного судов, предстоящей чистки рядов

судебных чиновников, перехода контроля над прокуратурой непосредственно к Гаранту

Конституции, обращение в Президиум ВС Бурятии явится лакмусовым индикатором для

выяснения того, найдет ли в себе силы высший орган судебной власти Республики Буря-

тия для принятия справедливого судебного решения, заключающегося в отмене заведомо

неправосудного определения Советского суда от 23 сентября 2002 г.

Данная статья также размещена для обсуждения на популярных у правозащитников сай-

тах: http://zasudili.ru ; www.gazeta.ru ; www.twitter.com ;

С уважением: /Абыков Б.Н./

17 ноября 2013 г.